Идея этой книги пришла нам с Леонидом в голову на рассвете одного июльского дня, когда мы неспешно прогуливались по жуковским свалкам в поисках антикварной мебели и фарфора. Довольно скоро мы наткнулись на многообещающую гору мусора и уже было принялись ее разгребать, как вдруг воздух вокруг нас сгустился и задрожал. Он колебался, меняя очертания, и постепенно из него вылепливались движущиеся фигуры, которые изображали людей, коней, брелоки, настурции, камины и так далее. Разыгрывалось некое масштабное представление: перед нами вдруг замерцала и забурлила панорама развития русской культуры начиная с Петра I и заканчивая недавней сменой тысячелетий. Вот Херасков пишет «Россиаду» при свете коптящей лучины; вот Карл Брюллов топает в швейную мастерскую пришивать оторванную фалду сюртука; вот играет в крокет Стравинский; вот Георгий Вицин забылся беспокойным сном и еле слышно всхлипывает, подергивая левой рукой в воздухе — похожими движениями глупые мальчишки приманивают жаб, скрывающихся в жаркий полдень под кустами пахучей красной смородины. Казалось, что этот миракль никогда не исчезнет, но вскоре все стихло, а мы так и стояли, не в силах вымолвить ни слова, и размышляли о случившемся.
Леонид первым прервал молчание и поделился со мной тем, что не давало ему покоя: в считанные минуты нам было явлено больше, чем на иную долю выпадает за целую жизнь, но мы не увидели даже тени намека на нашу эпоху, на нашу неизбежную животрепещущую современность. Меня, разумеется, беспокоило то же самое. Ощущение было такое, словно паровоз истории не доехал до нас, поломался где-то в пути, может быть, сошел с рельсов, и ржавеет теперь посреди бесплодной степи или под каким-нибудь косогором.
Именно тогда в наших головах зародилась мысль, ставшая личинкой этой книги: мы решили не ждать у моря погоды и выполнить портрет современной русской культуры самостоятельно (точнее, лишь андеграундной ее части — ведь именно она дарит нам все самое грандиозное и судьбоносное). Мы прекрасно понимали, что столь значительный замысел потребует немалых трудов, но не сомневались: в конце концов затраченные усилия окупятся сторицей.
Со свалки мы уходили в мечтательном настроении духа, высоко над нами разливалось розовое сало зари. По возвращении домой мы улеглись спать, но перед сном пообещали друг другу во что бы то ни стало выполнить свой долг: ведь должен же кто-то рано или поздно принять взвешенное решение относительно того, что модно, а что вечно.
Выражаем глубокую признательность следующим людям, оказавшим неоценимую помощь в подготовке настоящего издания: